"Это будет чудеснейший денёк", думала тётушка Мо, с трудом поднимаясь с постели. Как и каждое утро, вот уже пять лет, тётушка Мо, совершала свой утренний ритуал перед тем, как пойти на работу.
Сначала она долго нежилась в кровати, пока солнце не начинало пробиваться сквозь занавески и игнорировать его уж совсем не получалось. Потом она, с трудом, вставала с кровати и начинала судорожно искать разбросанные по комнате вещи. Много раз она говорила себе, что всё должно лежать на своих местах, но она так много работала, что возвращаясь домой, уже глубоко за полночь, у неё совсем не хватало сил на подобные мелочи. Переодевшись, она приступала к долгой и утомительной процедуре макияжа. Это занимало никак не меньше часа, а в особенно хорошем настроении тётушка могла провозиться за зеркалом гораздо больше времени, из-за чего частенько опаздывала на работу. И совершив уже все утренние дела, она выходила из своего уютного, но уже старого и изрядно обветшавшего домика, и шла на работу.

"Доброго утра, Тётушка!" - это была Сьюзи, её соседка. Она всегда здоровалась самой первой. Наверное, она вообще всё делала самой первой, но Тётушка этого не знала наверняка, а делать скоропалительные выводы её отучил её покойный муж. То была крайне глупая история, когда ещё молодая Мортиелла со страху решила, что к ним в сарай забрался здоровенный волк, и подняла такой крик, что сбежалась вся деревня. Тётушка Мо не очень любила эту историю и каждый раз заливалась краской, вспоминая её. А причём тут муж, спросите? Ну, в общем, не было никакого волка. Просто Саммост, перепивши с мужиками, решил не будить драгоценную супругу и устроился на сеновале. И пока он ворочался, Мортиелла уже... Вот, глядите! Она опять заливается краской. Что ж, не будем беспокоить её почём зря. Итак, о чём это мы? Ах, да. Итак, Тётушка шла на работу. А все с ней здоровались. Не то, чтобы это было так принято в округе, просто Тётушка была хозяйкой кондитерской, которая пекла самые вкусные пирожки. Может быть, конечно, не самые вкусные в мире, но... По примеру Тётушки, мы не будем делать скоропалительных выводов. Придя на работу, Тётушка весь день проводила возле плиты, с трудом успевая обслуживать посетителей, от которых, как и всегда, не было отбою. Одно время она даже думала нанять помошника, но от этой мысли вскорости пришлось отказаться, так как все, кого она нанимала, были уличены в бессовестном поедании пирожков и прочих вкусностей, которые она готовила. Хотя, признаться, Тётушка и сама была непрочь подкрепиться пирожком-другим, когда возникала такая возможность. Со временем она так к этому пристрастилась, что возможности начали находиться всё чаще и чаще. Неудивительно, что сейчас она стала сама похожа на большой и сдобный пирожок. Впрочем, Тётушке это совсем не мешало. Наоборот это был отличный рекламный ход. По крайней мере, она очень хотела так думать. Ближе к ночи, когда поток посетителей начинал спадать, Тётушка могла хоть немножко перевести дух. Обычно в такой момент она наливала себе маленькую чарочку яблочного сидра и неспешно потягивала его, пока часы не били полночь. Тогда она аккуратно убирала все продукты, гасила печь и неторопясь шла домой, убаюкивая саму себя мыслями о чудеснейшем завтрашнем дне. Придя домой, она, как и всегда, разбрасывала свои вещи, забиралась под одеяло и спустя короткое время крепко-крепко засыпала, чтобы уже на следующий день повторить всё вновь.

Однако, на следующий день она не пришла. И через день. И даже через два. Никто не знал, что с ней случилось и уже начали ползти слухи, что Тётушка присоединилась к своему мужу, Саммосту, в его нелёгких заоблачных сражениях с зелёным змием. Однако Сьюзи (разумеется, Сьюзи, кому же ещё?) сообщила, что Тётушка жива, но уже три дня не выходит из дома. И, вроде как, к ней приходил почтальон и принёс какое-то письмо. С тех пор Тётушка из дому не выходила и даже не зажигала свет. И что дверь не открывает и на вопросы не отвечает. Но жива. Похоже, в отличие от Тётушки, Сьюзи выводы делать любила и делала это часто. И совершенно было не важно, были у неё к тому хоть малейшие основания или нет.

А Тётушку, в течение всех трёх дней мучали кошмары. Они и раньше у неё были, но в этот раз всё было иначе. Тётушке было плохо и она очень хотела забыться. Три дня назад пришёл почтальон. В письме было сказано, что оба её любимых сына, служивших на благо Империи, погибли на пограничье в бою с орками. И, что хуже всего, их тела так и не были найдены. Что, верно, означало то, что эти зеленокожие монстры съели останки. Эти новости добили её окончательно и теперь ей не хотелось ровным счётом ничего. Ни вставать с постели, ни, тем более, печь пирожки. Последние пять лет, прошедших после гибели мужа, ей и так было нелегко и она старалась забыться в работе, проводя на ней по шестнадцать часов в день, совсем чуть-чуть оставляя себе времени на сон. Теперь же, единственная её радость стала таким же прошлым, как и всё остальное, что было у неё до этого. И это подрывало силы Тётушки всё больше и больше, ввергая её в пучины отчаянья.

Однако, уже на следующее утро она проснулась, причём, по вполне необычной причине. Кто-то настойчиво тянул её за руку. С трудом открыв распухшие от слёз глаза, она обернулась и застыла в изумлении. Перед ней стоял... Ну, никто до сих пор толком так и не понял, кто перед ней стоял, но... Он был похож на половинчика. Обычного половинчика со смешным пузиком, большими мохнатыми ногами и очень половинчиковским ростом. Но не половинчик. В его глазах было что-то очень тёмное и туда совсем не хотелось заглядывать, он постоянно озирался по сторонам и продолжал тянуть Тётушку, пока не заметил, что она проснулась.
"Где грёбаные пирожки, ты, жирная корова?" - злобным голосом спросил он её.
"Ты кто?!" - заорала Тётушка, выхватывая руку и с изумлением разглядывая своего гостя.
"Твой самый страшный ночной кошмар", - ощерился половинчик - "А теперь прекрати орать и дай мне эти чёртовы пирожки."